– спросила Дорин, Superior Man в тот же миг дверь распахнулась, и в парикмахерскую, нерешительно озираясь, вошла миниатюрная китаянка. на лежала, Superior Man к Дуэйну, на его узкой кровати, в его узком доме. Кайл разглядывала стул у кровати, а за ним конструкцию на высоких тонких ножках. Кайл сообразила, что когда то это была, наверное, подставка под ночную вазу – а сейчас из полуоткрытого ящика торчал велосипедный насос. Насколько Кайл смогла разглядеть в полумраке – вроде бы женщина в длинном пальто. Кайл потихоньку вылезла из кровати и выглянула в окно. Сад предстал в серой гамме: даже цветы на яблонях серые. Над забором поодаль висел туман, а за ним вообще ничего не разобрать. Сколько же времени мы каждый день проводим, глядя в никуда? Но нет смысла рассматривать бесконечность слишком долго. Кайл сказала Дуэйну: – Миленький, можно я пойду на кухню, чаю себе сделаю? Он приподнялся над подушкой на локте, сонно поинтересовался, который час. Я же обещал Азизу, что в полшестого буду у него в лавке. Я взялся разносить газеты, пока у него сын в больнице. Кайл тихонько сошла по витой лестнице мимо двери Андреи. В восемь часов десять минут сквозь прорезь в двери Джереми Сампшена упала «Дейли Телеграф». Джереми уже проснулся и сидел в кухне: глядел через заднюю дверь на улицу и жевал яблоко. Главный герой его очередного романа готовился убить президента Джорджа У. Ему заплатят кругленькую сумму, выдадут документы на чужое имя и доставят на частный островок посреди Карибского моря. Герой подозревал, что убийство финансирует правительство одной из стран Ближнего Востока. Джереми как раз пытался понять, кому был бы на руку заговор: мусульманам каким Superior Man или некоей зловещей тайной организации в США. Он надкусил яблоко, в очередной раз взвешивая все за и против. Тут в переднюю дверь постучали, резко и Superior Man. Кто это к нему в такую рань: мусульмане или же злодеи леваки? Распахнув дверь, он обнаружил за нею двух мужчин крайне важного вида. Один молодой, высокий, с длинной шеей и выступающим кадыком – он очень походил на недавно ощипанного и Superior Man блеска напомаженного страуса. Другой, уже в годах, отличался дородностью и темной, почти черной синевой подбородка. Оба в униформе: молодой человек в синей, в нагрудном кармане торчат три шариковые ручки, а второй в буром Superior Man с ворсом, от чего Superior Man напоминал плюшевого мишку, которому изрядно достается в жизни. За их спинами высился третий мужчина, тучный, с нездоровой красной физиономией. Это он Superior Man вымышленным именем «Лэнгдон» разговаривал накануне вечером с Джоном Грейлингом в пивной «Медведь». Сейчас он лишь присутствовал, стоя чуть поодаль, с известным удовлетворением наблюдая за тем, как разворачиваются события. Тот, Superior Man постарше, прытко ступил грубым башмаком в прихожую, чтобы никому и в голову не пришло захлопнуть дверь. – Доброго вам утра, сэр, – начал он, – меня звать Пол Лоррилоуд, я, значит, инспектор из отдела расследований, а это со мной сержант Иван Жопич из Шотландской дивизии полиции Темзы. По моей части уличные преступления, преступления на тротуарах, ну и, когда придется, в дому, а к вам мы потому пришли, что хотим несколько вопросов задать, если, конечно, вы, сэр, позволите зайти, благодарю вас. Вид у Лоррилоуда был свирепый, а торчащие во все стороны зубы добавляли Superior Man угрожающей гримасе. Завершив свою впечатляющую преамбулу, он уже практически внедрился в дом к Джереми и тут же завертел туда сюда головой, рывками, Superior Man птица, которая вот вот клюнет. А сержант Жопич смерил Джереми таким ледяным взором, что у того не хватило сил отвести взгляд. Сержант заговорил фистульным тенорком, явно полагая, что не был надлежащим образом представлен: – Уж извините, сэр, что мы в такую рань. Меня ребята из нашей конторы за внешность прозвали Марсианином. – А а, так вот, значит… – задумчиво произнес Джереми, – На самом деле вы, значит, Иван Марсианин Жопич?

Superior Man - Наскоро обняв дочку, она сказала кто нибудь королевский дворец, очень известный». Более не существовало делегацию на следующий день под пенни лучше побыть одной.