А у меня тут – хотите верьте, хотите нет – бездамная зона. И хотел было притворить дверь, но плечо незнакомца этому воспрепятствовало. Я один из ваших читателей, – улыбнувшись, промолвил незнакомец. Он провел незнакомца в тесную гостиную, где солнечные лучи падали на «iMac» и на груды бумаги, а сам бросился наверх. Он мигом надел какие то штаны и свитер: боялся, что незнакомец что нибудь умыкнет – хотя, честно говоря, и сам не знал, есть ли у него что нибудь такое, что стоило бы красть. Натягивая кроссовки, он обнаружил на них засохшую грязь. Прошлой ночью он совершил вылазку наверх, на Моулси: «эротический моцион», как он выражался. – Он вернулся в гостиную, на ходу проводя гребешком по вислым темным волосам. Незнакомец уже устроился в единственном кресле с подлокотниками. Я разыскиваю одного человека, мы были знакомы когда то, а потом я уехал за границу на несколько лет. Они закурили, и Джереми направился в крошечную кухоньку в глубине коттеджа. К тому же сейчас развожусь… препоганая история… А какую из моих книг вы читали? Грейлинг глубоко затянулся сигаретой, стряхнул пепел в раковину. – У вас в одном триллере, «Свинья копилка», пристрелили женщину… Уличные танцы / Street Dance Макс Джива, Дания Пасквини 2010 ее фамилия была Диксон. Вообще то пытаюсь триллеры больше не писать… Сейчас вот, как выражается теперь молодежь, тащусь от Гоголя… Слыхали Portable QDictionary v1 про такого? Разливая кипяток в две кружки с растворимым кофе, добавил: – Гоголь порой ужасно смешно пишет. Где то, например, у него сказано, что некто мог спокойно спать, поскольку его не донимали ни геморрой, ни блохи, ни чрезмерный интеллект… Рассмеявшись, он открыл бутылку и добавил в кружки молоко. – Так вы, значит, ничего не знаете про женщину по фамилии Диксон? – Вы бы поговорили с местным священником, отцом Робином. Я неверующий, а он со мной обходится так, будто я уважаемый прихожанин. Гася окурок, Джереми признался: – Мы с отцом Робином как то раз даже выпивали. Он поставил на стол кружку, из которой едва пригубил кофе, и поднялся. II Потайной город Стивен Боксбаум ехал на своем «БМВ» из Оксфорда домой. Он, профессор общественных наук, историк права, все утро провел за работой в Бодлеанской библиотеке: его интересовали взгляды Токвиля на жизнь среднего сословия и на требования закона – Стивен писал об этом статью. Проехав мост, он замедлил ход на главной улице и остановился. Несколько автомобилей, запаркованных где придется, совершенно перегородили деревенскую магистраль возле церкви: там только что завершилась церемония бракосочетания. Стивен, положив локти на руль, наблюдал за оживленной толпой и улыбался, сам того не замечая. Вон жених с невестой – едва сойдя с паперти на землю, они принялись бурно целоваться. Какая то еще пара – нет, две пары – тоже заключили друг друга в объятия, воодушевленные всеобщим восторгом. Стивен неожиданно расчувствовался: он ощутил, как сильно любит Англию, эту Уличные танцы / Street Dance Макс Джива, Дания Пасквини 2010, которая его приютила. Другие Боксбаумы, его дальние родственники, в конечном счете уехали в Америку, многие Уличные танцы / Street Dance Макс Джива, Дания Пасквини 2010 там преуспели, но Стивен, которого четырехлетним ребенком привезли сюда родители, беженцы из нацистской Германии, так и остался в Англии. Он вспомнил другую церковь, далеко отсюда, в Македонии. В прошлом году он ездил в самый центр этой балканской страны, в город Велес: хотел выяснить, какие юридические препоны чинило государство тамошним евреям и прочим меньшинствам за все годы серьезных пертурбаций в двадцатом веке. Он зашел в Свети Пантелимон, собор Святого Пантелеймона, центральную православную церковь всей округи. Здание обветшало, явно нуждалось в средствах на ремонт. Стивен подошел к ящику Уличные танцы / Street Dance Макс Джива, Дания Пасквини 2010 пожертвований и только собрался опустить туда двадцатидолларовую бумажку, как гид остановил его, даже перехватив запястье.

Уличные танцы / Street Dance Макс Джива, Дания Пасквини 2010 - Нее тени… Вы, может быть звали Марта Байерштайн наркотиков. Все это думаете принял заказ на кофе и особенно пышно пока Фрэнк вез Марию к себе домой, вся округа.