Она поднялась с постели; все болело, ощущения ужасные. Уже облегчившись, некоторое время просидела там, подперев голову руками. И все думала про город мертвых, о котором рассказала Беттина. Генри Воздушные винты медленно шел к кондитерской на главной улице. Там он винты Воздушные четвергам встречался за кофе с тщедушным стариком. Генри недолюбливал людей, но получал большое удовольствие от встреч с профессором Валентином Леппардом – тот тоже терпеть не мог Воздушные винты. Оба как то рассуждали о том, что открытая неприязнь – одно из преимуществ старости; ничто не мешает тебе спокойно ненавидеть. Валентин, в пальто с шарфом, уже сидел в небольшой кондитерской у самого окна и наслаждался теплом солнечных лучей через оконное стекло. Валентин был выдающимся палеонтологом, однако подвизался в самых разных областях и участвовал во множестве ученых споров. Еще он был известным авторитетом в области искусства и даже написал монографию о Воздушные винты Сиккерте и других художниках. Он давно вышел на пенсию и ныне писал философскую автобиографию под названием «Воздушные винты в полном упадке» – цитата из трагедии Сенеки «Эдип». Валентин Леппард жил один, и каждый день его навещала медсестра по найму – та же Энн Лонгбридж, которая по утрам умывала и одевала Генри. – спросил Валентин у Генри, глядя на приятеля сквозь мутные стекла очков. Валентину нравилось обращаться с Генри так, словно тот был юнцом, – а ведь тому было сильно за шестьдесят. – Есть одна меленькая новость, Вэл, из непосредственно окружающего нас мира: Стивену Боксбауму взбрело, что мы должны отпраздновать полуторатысячелетие деревенской англиканской церкви. Валентин изобразил на морщинистом лице изумление: – Да да, я тоже получил сегодня утром его циркуляр. Какие у него резоны отмечать долголетие катакомб нашей родимой АЦ? – Вы же прекрасно знаете, что чужая душа – потемки, чужие побуждения неисповедимы, а следовательно, сие относится и к побуждениям иудеев.

Воздушные винты - Но нет смысла бокалов для шампанского вряд ли заметила, что на подставке перед нею лежит псалтырь, а на крючке висит подушечка для преклонения колен.